Теперь ты меня видишь - Страница 45

— Одна и та же одежда все три раза, — сказала я скорее самой себе.

— В вечер первого убийства на нем другие штаны, — подметила Таллок, и я вернулась к первому ролику. — Кажется, карго. А куртка у него, может, всего одна.

— Может, — согласилась я. Но что-то меня терзало. Что же?

Таллок вскоре меня отозвала.

Хотя мы не были уверены, что убийца — это он, фотографию Самюэля Купера все-таки опубликовали в газетах, включая общенациональные. Газетчики с радостью подхватили весть о новом Потрошителе.

— Так что, думаешь, он специально подбирает викторианские локации? — спросила Таллок у Джосбери.

Тот кивнул, не решившись отвечать с полным ртом.

— Или те места, которые хоть как-то связаны с эпохой, — уточнила я. — И бассейн, и парк были построены во времена правления Виктории. Брендон-Эстейт, разумеется, позже, но тут важно название микрорайона.

— Логично, — кивнул Стеннинг. — Он не мог повторить оригинальные места: почти все уже снесли. Там теперь стоят совершенно не похожие здания.

— Подумать только, сколько зевак позавчера собралось в Уайтчэпел! — заметил Джосбери. — Ему пришлось бы работать при полном аншлаге.

— Значит, надо найти все викторианские постройки и тридцатого числа устроить там засаду, — сказал Стеннинг.

— Как ты думаешь, сколько их в Лондоне? — ухмыльнулся Джосбери. — Город, считай, построили в ту эпоху. В справочнике указано сорок с лишним улиц, название которых содержит имя королевы. Я проверял.

— Значит, займемся самыми известными, — настаивал Стеннинг.

Таллок задумчиво прикусила губу.

— Эта деревяшка… — Она опустила взгляд, словно смутившись. — Такого ведь с Энни Чэпман не делали.

Я подождала комментариев мужчин, но оба промолчали.

— Да. Но это случилось с Эммой Смит.

— Впервые слышу.

— Эмма Смит была первой уайтчэпеловской жертвой. Ее убили, а потом пронзили большим куском древесины. Бедняге все внутренности разорвало. Нашли ее еще живой, но на следующий день она скончалась в больнице. Это произошло в апреле.

— Погоди… — Стеннинг, видимо, совсем запутался.

— Считается, что ее убил не Потрошитель, а кто-то другой. Она сама сказала, что на нее напали трое. Скорее всего, за что-то мстили. Или наказывали.

— Что же тогда затеял этот Купер? — спросил Джосбери. — Он явно не скрупулезный имитатор. Он как будто выбирает из множества деталей те, которые ему больше нравятся.

Таллок покосилась на часы — возможно, проверила дату. Десятое сентября. До следующего убийства оставалось всего двадцать дней.

— Мы его поймаем, — сказала я, сама не зная, кого хочу убедить. — Я его видела. Он действительно существует. Мы знаем, кто это. И обязательно его поймаем.

Таллок попыталась выдавить из себя улыбку, но не смогла.

— Нам нужен план, — сказал Джосбери.

— Это точно, — пробормотала она.

— Я имею в виду план для нашей приманки, — Джосбери кивнул в мою сторону.

— Если это прозвище приживется в участке, то… — начала я, возмущенно передернув плечами.

— Только не начинай опять эту бодягу о яйцах, — сказал он, обнажая свои великолепные зубы. — Надоело.

— Хорошо, тогда я буду носить их как сережки, — предложила я. — А когда начнут разлагаться, я их поджарю на вертеле вместе с твоими глазными яблоками и отдам Кристосу, пусть продает шашлык из Марка Джосбери.

Он улыбнулся мне. Да, по-настоящему улыбнулся. В левом уголке рта виднелась красная крапинка от кетчупа, и мне вдруг страшно захотелось протянуть руку и…

— А у нее фантазия побогаче твоей, — сказал он Таллок.

Та улыбнулась в ответ и стерла кетчуп левым безымянным пальцем.

— Ну, мне пора домой, — сказала я и тут же поняла, что не смогу туда попасть. — Не возражаете, босс?

— Да всем нам пора, — ответила Таллок. — Когда ты говорил о плане, — тут же переключилась она, — ты имел в виду…

— Надо разместить ее в безопасном месте, — сказал Джосбери. — И если получится, то завтра же. Сегодня я посижу в машине возле ее дома.

— Нет, — сказала Таллок. Взгляд ее заметался между нами. — Тебе надо выспаться. Я попрошу кого-то из ребят. А завтра уже займемся переселением.

— Точно? — спросила я.

Три пары глаз уставились на меня.

— Осталось двадцать дней. Надо поторапливаться.

Всеобщее молчание.

— Если он традиционалист, то в следующий раз убьет двоих. Тридцатого сентября.

— Но он не традиционалист, — подчеркнул Джосбери. — Это мы уже выяснили. Он избирательный новатор.

— Боюсь, эта деталь ему понравится. Не устоит перед соблазном.

Таллок не отрываясь смотрела на Джосбери, тот — на меня.

— Нет, — сказал он.

— Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз. С интервалом в час.

Он покачал головой.

— Нет, Флинт, ни за что.

— Ты еще совсем недавно с удовольствием бросил меня на его милость, — напомнила я.

— Совершенно другая ситуация, — возразил он. — Ситуация, которой мы могли управлять. А держать тебя под круглосуточным наблюдением мы не сумеем.

— Если я буду дома, он выйдет на связь. В саду ведь установлены камеры слежения, верно? И над дверью тоже.

Он опустил глаза.

— С прямым выходом на наш участок. А возле кровати у меня теперь тревожная кнопка.

— Лэйси, — начала Таллок, — дело не в…

— Над каждой дверью и каждым окном висит по сигнализации, — не унималась я.

Моя пламенная речь была адресована только Джосбери, как будто он вдруг стал моим непосредственным начальником. Он снова на меня посмотрел, но уже без улыбки.