Теперь ты меня видишь - Страница 89

— Кто его знает. На упаковке из-под презервативов были ее отпечатки. Закон формально был на их стороне. Если секс произошел по обоюдному согласию, Виктория нарушила закон. А они сказали, что не постесняются обсудить ее личную жизнь в суде. Как я уже говорил, девочка была не ангел, и к шестнадцати годам там уже было что обсуждать.

— Значит, вы позволили им угрожать несовершеннолетней жертве изнасилования и требовать, чтобы та забрала заявление?

— Встреча на этом закончилась. Но все и так уже было ясно. Виктория поняла, что не добьется справедливости, и не хотела таскать сестру по судам.

Уильямс проводил нас к выходу, и мы поблагодарили его за содержательную беседу.

— Когда вы последний раз видели Викторию? — спросил Джосбери.

— Да в тот самый день и видел. Кэти я потом еще пару раз встречал, она сама стала оторвой будь здоров, а вот с Викторией больше не доводилось. Поначалу, когда она только пропала, мы ее искали — она же машину угнала.

Оторвавшись от созерцания величественных белоснежных построек, я посмотрела на Уильямса и задала последний вопрос:

— А как вам кажется, сержант Уильямс, девочки говорили правду?

Он даже не отвел глаз.

— Я в этом никогда не сомневался.

78

— За двадцать лет у Элис тридцать два ребенка жили. Она постоянно всем рассказывала.

Пятидесятилетней Мафанви Томас, когда-то жившей по соседству с сестрами Луэлин и их временными приемными родителями, до сих пор хватало тщеславия носить вещи в обтяжку и закрашивать седину краской из ближайшего супермаркета. Меня она оценила, как только мы поднялись на крыльцо:

— Господи, милочка, ты будто на войне побывала!

После этого Мафанви переключила все внимание на Джосбери.

— Вы помните сестер Луэлин? — спросила я.

Угрюмо покосившись в мою сторону, она опять взглянула на Джосбери с нескрываемым вожделением. Когда он согласился угоститься ее печеньем, бойкая бабенка вконец разомлела.

— А они опять в беду попали, да? Ничего удивительного. Особенно эта Вики… У Элис вечно были с ней проблемы.

— Значит, Вики была девочка своенравная?

— Не то слово, миленький. В школу ходила пару раз в неделю, в лучшем случае. Дома только обедала, пропадала где-то по ночам.

— По-моему, типичное подростковое поведение, — заметила я, через голову Мафанви поглядывая на задний дворик.

— Что-то с ней было не то. Элис ее боялась. Говорила, у нее вся комната была забита разной гадостью: Стивен Кинг, Джеймс Герберт и прочее.

— То есть девочка много читала?

— Да, только дрянь всякую, — покачала головой Мафанви. — Брала в библиотеке книжки о настоящих преступлениях. Про всяких там серийных убийц. Ненормальная, одно слово.

Я почувствовала, что Джосбери насторожился.

— А как она волосья красила! — Мафанви уже было не остановить. — Черная как сажа. Весь ковер Элис запачкала.

— Да уж, просто малолетняя преступница, — пробормотала я, осматривая грязную кухоньку, в которой мы сидели.

— Сразу нашла себе тут хахаля, оторви и выбрось. Угонял машины, а потом гонял на них по порту.

— Мы нигде не можем найти фотографий Виктории, — сказал Джосбери. — Вы не могли бы описать ее внешность? А мы потом попробуем составить фоторобот. Вы же два года прожили по соседству.

— Она не очень симпатичная была, не то что сестренка. Все лицо замазывала этими белилами. Просто призрак, а не девочка. Как ее вообще в таком виде в школу пускали!

— Вот как раз о ее прическе и макияже мы знаем, — сказал Джосбери. — Нас больше интересует фигура. Иногда помогают наглядные сравнения. Вы не могли бы посмотреть на мою коллегу и сказать, чем Виктория от нее отличалась?

Молодчина, Джосбери! Тонкий ход.

— Посиди спокойно, Флинт, — велел Джосбери, хотя я и не думала вертеться. — Глаза у нее были похожие?

— Ой, у Виктории глазищи были — дай бог каждому. У этой девушки гораздо меньше. И зрение у нее было в порядке.

— У констебля Флинт зрение тоже в порядке! — нетерпеливо рявкнул Джосбери. — Давай их сюда.

Не сводя глаз с Мафанви Томас, я послушно сняла очки и положила их на стол.

— А рот? — спросила я.

Она покачала головой.

— Губы у нее пухлее были. И такие, знаете, куриной гузкой. Да и весила она побольше вашего.

— Нос? — продолжала я.

— Вы не серчайте, милочка, но он у вас такой распухший, что сразу не поймешь. Викторию я с двумя фингалами и разбитой губой не видала. Честно скажу, драться-то она дралась, но за себя постоять могла. А вот другим девчонкам доставалось на орехи.

— До сих пор достается, — еле слышно пробормотал Джосбери.

79

— Извините, что вам пришлось так долго ждать, — с порога сказала нам женщина из собеса. — Обычно мы не разглашаем информацию, пока не получим ордер.

Миссис Рита Дженкинс вернулась на свое место. Мы находились в небольшой переговорной в одном из многочисленных муниципальных зданий Кардиффа. Эта женщина пришла сюда в субботу специально ради нас. Джосбери отошел от окна и сел рядом со мной.

— Но ведь конфиденциальность не распространяется на умерших, верно? — уточнил он.

— Верно. По нашей картотеке, Кэтрин скончалась десять лет назад. — Тут миссис Дженкинс нахмурилась. — А что касается Виктории, спрашивайте, постараюсь помочь. Директор разрешил.

— Мы хотели бы найти кого-нибудь, кто лично общался с девочками.

Дженкинс задумчиво прикусила губу.

— Одиннадцать лет — срок немалый, а у нас постоянная текучка. К тому же в те времена усыновлениями занимался городской совет Гламоргана. Пару лет назад весь департамент перевели сюда, многие должности перетасовали. Я могу попытаться кого-нибудь вызвонить, но на это уйдет время.